Андрей “Вилли” Усов. Пара слов об истории и традиции русских квартирников.

Данная информация была добыта на питерском квартирнике в художественной студии под кодовым названием “Башня” 16 декабря 2005 года. (Публикуется с личного разрешения Андрея “Вилли” Усова).

Ксения

Ден Дягилев (в роли конферансье в булгаковском стиле): Хочу представить Вам человека, без которого не состоялся бы русский рок-н-ролл. На сцену приглашается Андрей Вилли Усов… Вот, мы все его обычно не видим. А все  потому, что он — человек такой уникальной профессии. Фотограф. Мы не знаем таких людей в лицо.

Андрей Усов: Быть невидимым еще не позор.

Ден Дягилев: Да, совершенно верно. Так вот — этот человек оформлял абсолютно все ранние альбомы и пластинки Аквариума, Майка, ну, в общем, всех. Их… Все, что началось у нас с 70-х годов, то, что мы называем русским рок-н-роллом. Все прошло через   гениальные руки этого человека. Ну, прошло и ушло. Здесь у нас тоже происходит нечто. Здесь у нас происходит  квартирник. Квартирники, на самом деле, друзья мои, это история русского рок-н-ролла, это происходит только у нас, в России. Так вот, именно  этот человек стоит у истоков этого движения. А сейчас я передаю слово Андрею Вилли Усову, который, я надеюсь, расскажет пару слов об истории и традиции русских квартирников.

 Андрей Усов: …Господа! Что такое квартирник? Играть было негде. Играли плохо. Это я говорю сразу.  Это была такая страшная любительщина, которую сейчас слушаешь только из уважения к тому, что это Было.  Я помню такие времена, когда нам приходилось работать, скрываясь от ментов и ГБ. Слово ГБ не путать с БГ. Потому что он тоже тогда скрывался.  ГБ — это Госбезопасность.   Нас боялись, потому что они были уверены в том, что мы разрушим этот строй. Мы и разрушили его на хрен. И нет теперь Советского Союза со всем сопутствующим безобразием. И надеюсь, мы еще немного продержимся и сделаем так, чтобы и воспоминаний не осталось…

Вот как тогда все происходило. Мы съезжались чаще всего в Сайгон, шесть часов вечера. Это была… Слова “стрелка” тогда не существовало… Мы просто встречались, выпивали своей маленький двойной и говорили слова. Слова нужные. Они несли большую информацию: мы сообщали друг другу, где что будет происходить. И после этого, узнав адрес, ехали разными маршрутами. Чтобы как можно меньше народу ехало в одном направлении большим скопом. Приезжали на какую-то квартиру,  таинственно, тихо входили. И начинали концерт.

Я бывал чаще на моем любимом Аквариуме. Севочка Гаккель познакомил меня с Борисом, и с 75 года я не расставался с группой. И, собственно говоря, совсем недавно мы с Борисом встречались, нежно лобызались… Хорошие нежные отношения, но он теперь стал достаточно коммерческим. Я не скажу, что мы дружим, но нормально так, банально общаемся.

На концерты квартирные Башлачева я не ходил. Я принципиально не хотел смотреть, как человек каждый раз умирает на своем концерте, поливая деку, как правило, чужой  гитары своей кровью. Потому что играл он насмерть. Рвал струны и брызгал по деке окровавленными пальцами.

Я любил такие странные группы как МИФЫ, о которых сейчас никто не помнит. Но это был рок-н-ролл. Я любил, конечно же, Зоопарк, Майка… Это моя любовь. Этот человек часто бывал у меня. Я помню, как мы собрались на квартире у Майка, на Боровой, и ждали отъезда на концерт в Абакан. И Сева Грач забрал у нас паспорта и все деньги, билеты были дорогие, и исчез на неделю. Я грустного Майка сфотографировал с гитарой. Этот портрет сейчас стоит на могиле в камне. Нам ничего не оставалось тогда, ожидая известий о билетах, как устроить  квартирник.

Так что “квартирник” — это такое магическое слово, которое всем нравилось, и все были готовы отдать за него целых два рубля.

“Так… ВЫ готовы играть?” — внезапно прервал свой экспромт Андрей Усов.  “Или мне тут продолжать болтать…”.  “Говори, дорогой, говори…”, — неожиданно ответили ему слушатели.

…Пусть поют. Господа, а я не готов продолжать эту чушь нести.